Мы сидим где-то и разговариваем вместе.
Мы говорим друг другу о том, что у женщин притяжение к мужчинам основано на двух принципах (и так же считают психологи).
С одной стороны, они хотят получить наиболее качественные гены: наиболее здоровые, конкурентноспособные, сильные и красивые (как симптом гармонии).
С другой стороны, когда они беременны или когда у них происходит лактация, то им (подсознательно, говорят психологи) как никогда нужна забота и защита.
Поэтому эволюция распорядилась так, что притягивает их и к мужчинам, которые бы могли о них позаботиться, быть их защитником и провайдером.
Мы слышим друг от друга, что, наверное, можно действовать на первый принцип, потому что если притяжение достаточно сильное, то даже в отсутствии какого-то намёка на второй принцип, всё про~изойдёт. В ответ мы говорим, что, на самом деле, такой подход был бы адаптацией к существующему пониманию порядка вещей.
Адаптацией и нахождением дальнейшей (приспособленческой) стратегии.
Субмиссия вместо миссии.
Что будет, если взять и отбросить эту концепцию как негодную? Что про~изойдёт, если мы решим придумать какую-то свою модель, основанную на собственном опыте, переживаниях, ожиданиях, желаниях и понимании?
…
Тут происходит иллюстрация принципа полисингулярности: рассматривая ситуации во всей их многосвойственности, мы отстраняемся от них достаточно, чтобы рассмотреть их как сингулярные элементы смыслов на другом мета-уровне. Наблюдая с этой позиции легче создавать новые смыслы, которые будут находиться во взаимосвязи с принципами уже существующими, обеспечивая интерфейс между “здравым смыслом” и фантазией.
Звучит не очень понятно? Может быть так, но непонятность на то и нужна, чтобы растворять смыслы и создавать между ними пространство для новых связей.
…
Те моменты, о которых мы вспоминаем, или о которых мы мечтаем, не всегда основываются на идее продолжения потомства. Поэтому быть ведомыми только этими принципами – терять направление собственного пути. Есть множество других принципов, которым можно следовать, даже ради саморазвития. Например, создание чего-то, что может быть полезно для общества. Или принцип такой сильной сексуальной совместимости, что взаимодействие превращается в своего рода ритуал, в котором участники прикасаются к бесконечному. Таким образом, совместимость существует разная и продолжение потомства – может быть не единственной целью эволюции.
Дальше мы говорим про то, что, может быть, у нас есть шанс.
То, что мы так долго не знали желать или нет, вдруг оказывается перед нами, внутри нас.
Переливающиеся поверхности смыслов теряются в словах, и вот мы уже просто смотрим друг другу в глаза, долго – только вчера это было невозможно.
Мы говорим друг другу про волны. О том, что на волнах основано всё вокруг. И нет ни одного человека, который мог бы не согласиться с этим. Потому что если взять научную точку зрения, то в физике и математике почти всё – про волны, особенно, когда это касается теории сотворения мира. То же самое – в религии.
Понятие волны совместимо и с буддизмом, и с исламом, и с ортодоксальным христианством. Крест – та же самая волна. Пересечение. Развитие истории – волновое. В экономике существуют и циклы Кондратьева и просто периоды роста и кризиса. Фондовый рынок – фрактальные волны.
Понимание этих волн – игра на повышение, умение вкладываться в рост. Перемещение ресурсов в определенные направления делает их более жизнеспособными, позволяет им развиваться. Так научная фантастика через инвестиции становится реальностью, на основе которой возникают новые объекты.
Дальше мы начинаем разветвлять каждое из направлений. Так как мы оба – прагматисты, то возникает вопрос: хорошо, создаём собственную реальность, но ведь мы же пользуемся электричеством, ходим в туалет, едим, пользуемся интернетом – то есть наша реальность всё равно как-то должна быть совместима с реальностями другими. И мы соглашаемся, что, конечно, только так оно и может быть. И что именно поэтому все реальности чем-то полезны друг другу, потому что если между ними есть обмен, то они помогают друг другу существовать.
Между бизнесом и политикой тоже есть интерес в объединении людей в общности. Чем больше общность (в теории) – тем больше власти и силы. Поэтому бизнес и политика вкладывается в производство культуры, которая, развиваясь, помогает им дальше существовать. Однако, в какой-то момент культура понимает, что создав свою собственную базовую инфраструктуру, можно избавиться от излишней зависимости от бизнеса и политики, оставив им только обслуживающую роль в инфраструктурных проектах, которыми не может или не хочет заниматься определенная общность.
…
Мы бежим дальше, на улице уже ночь, где-то есть свет фонарей, но он смазан от скорости. Воздух – свежий. Температура – нормальная. Начинается весна. Воздух насыщается. Мы дышим – долго и глубоко, вдыхая и выдыхая, вдыхая и выдыхая, вдыхая и выдыхая – и перестаём говорить.
…