Хорошо известен тот факт, что постепенность восприятия текста определяет его линейность. Нарратив разворачивается от слова к слову, от предложения к предложению. Иногда возможно начать читать с середины и посредством случайного чередования текстовых блоков прийти к самому началу. Но так делают немногие, а если даже и делают – то у каждого своя система.
Возможно, у многих такой системы даже нет, а если и есть – то немногие смогут подробно описать, как она работает. Просто о каких-то вещах лучше не говорить. Говорить. Говорить? Говорить… Говорить, говорить о том, о чём, собственно, говорить не стоит. Иногда, правда, о чём то стоит рассказать. В такие моменты лучше осторожно отойти так, чтобы никто не заметил. Встать где-нибудь в стороне и спокойно следить за происходящим. Даже если кто-нибудь что-нибудь скажет, то на это можно просто не реагировать. Продолжать, как ни в чём не бывало. Иногда можно и ответить, но так, чтобы никого не задеть, никого ничем не обидеть. Можно промолчать. Можно начать говорить о чём-то ещё, это уже не так важно. То есть, это, конечно, важно.
Важность явления определяется его внедрённостью во взаимосвязанную (сетевую) структуру восприятия системы, в рамках которой эта важность оценивается. Но суть тут не в том, чтобы внедриться как можно глубже, нет. Иногда можно лишь зайти внутрь совсем немного, но так, чтобы всем было понятно, что за рамками восприятия осталось много чего ещё интересного. И тут уже важно то, как именно такого рода, казалось-бы, поверхностное внедрение произошло. Очень важен состав субстанции, которая держит все взаимосвязи вместе. Этот состав будет отличаться от группы к группе, от сообщества к сообществу. В каких-то кластерах определяющим будет наличие определенного настроения участников группы, в других – важно будет поведение и следование определенным культурным кодам, наконец, в каких-то ещё – кинетико-временная отождествлённость. Иногда, также, элементы могут соединяться какими-то другими составами, и тут важно именно определить основные качества этого состава, а не его составляющие элементы.
Знание качества состава позволяет любому внешнему ноду присоединиться к кластеру. Иногда нод может присоединиться к ноду, и тут уже бывают случаи, когда связующую их субстанцию можно назвать “любовь”*. С другой стороны, некоторые пары функционируют на основе привычек. Может, им кто-то сказал что те, кто называют себя мужчинами должны быть с женщинами, и наоборот. А они этому верят. Кстати, вера тоже может быть такой отождествляющей субстанцией. На самом деле их очень много и функционируют они все параллельно, например, на разных контекстуальных слоях.
Вообще, контекстуальный слой – достаточно интересная штука. Как писал некто Хвойный*: “Мы никогда не поймём сущности явлений, которые происходят вокруг нас и с нами, поскольку само понятие сущности несопоставимо с понятием понимания. Однако, “понятие” в данном контексте – ключевое слово. Именно по понятиям определяется кто прав, а кто – неправ. Понятия отличаются от понимания. Если группа людей что-то понимает, то это – хорошо. Но если у группы людей есть понятия, то это – ещё лучше. Почему? Потому что понятия – это такие самореитеративные убеждения, основанные на практическом знании, которое Рьюли называл “first-hand experience”, или “перворучным опытом”. Кстати, по этому поводу есть очень много различных предположений.
Тот-же Рьюли пишет: “Когда у меня был самый первый перворучный опыт, то это было очень вдохновляюще. Я всегда знал, что за тусклостью повседневности спрятаны яркие вспышки света доступные каждому, кто не боится открыть глаза. Проблема в том, что многие глаза закрывают после уже нескольких вспышек. Действительно, отдых полезен, но, однако, не надо забывать о том, что мы были привнесены в этот мир именно с одной целью: познать себя. И через себя познать всё вокруг. Или наоборот. Само познание – это суть процесса. Мой друг Игорь Хвойный* часто рассказывал мне про понятия. Он говорил, что “понятия – это такие самореитеративные убеждения”, то есть, по сути, отличие понятия от понимания заключается в повторяемости первого и единичной сущности второго.” Тут, кстати, важно заметить, что Рьюли* высказал эту точку зрения находясь под воздействием несколких миллиграм сильнейшего психотропика ДМТ (источник), но это – не суть важно. Суть в том, что любая группа, любое соединение (тех же концептов, например), основанное на поступательном движении повторяемости субстанции, отождествляющей их, будет намного прочнее, сильнее, свободнее, гибче, легче и динамичнее.”
То есть, в данном случае мы были свидетелями контекстуальной многослойности: самой отождествляющей субстанции, необходимости её “поступательной повторяемости”, связь данного процесса с прочностью сетевых кластерных образований, а также – предположения о новых приобретенных качествах этих сетевых кластерных образований (“быстрее”, “гибче”, “сильнее”). Позволим себе не согласиться с последним тезисом автора с тем, чтобы отбросить неолиберально-капиталистические попытки свести всё к саморазвитию в каком-то общепринято позитивном направлении. Каждый должен быть по-своему оптимистом, но как только содержательные аспекты этого оптимизма разделяются большой группой людей, мы приходим либо к стаду, либо к фашизму. Поэтому можно просто сказать, что прочность взаимосвязей между элементами сети определяется поступательной повторяемостью связывающей их субстанции.
Другими словами, идеология так заразительна не из-за каких-то своих содержательных моментов, а именно из своей поступательно-повторяющейся сущности. Каждая идеология стремится к росту и основана на определенных понятиях, которые, возможно даже были выстраданы практическим опытом, но, тем не менее, были достаточно однобоко интерпретированы, чтобы обеспечить их повторяемость и взаимозаменяемость. Грубо говоря, намного легче обеспечить повторяемость вида АБВ -> БВГ -> ВГД -> ГДЕ, элементы повторяются и одновременно двигаются поступательно, следуя чёткой системе (в данном случае – алфавит, в каком-то другом случае – арифметическая прогрессия). Это привлекательно для сознания, поскольку оно само функционирует примерно схожим образом.*
С другой стороны, если связи образованы на единичном событии, или каком-то понимании общности без реитерации этой общности посредством поведенческих паттернов или ритуалов, то сообщество начнёт быстро распадаться. Даже если повторение обеспечено посредством регулярных инстанций и повседневных ритуалов, то необходимо и их поступательное движение, то есть какое-то постоянное изменение, следующее определенной системе. Например, недостаточно каждый день встречаться, необходимо, чтобы эти отношения постоянно менялись, причём следуя какой-то определенной траектории: прямой, треугольнику, кругу или фрактальной поверхности n-измерения. Прямая – фашизм, неолиберальные, капиталистические системы, коммунизм. Тут вообще может быть любая политика. Развить тему. Треугольник – религии, мораль, субкультурные ценностные модели и более общие идеологии, стремящиеся к систематизации окружаещего мира (необязательно к росту). Круг – различные практики, музыка, буддизм. Фрактал – тут уже всё намного сложнее. Но суть в том, что выбор геометрии изменяемости в поступательном движении определяется потребностями данной системы.
В случае простого и полного (“pure metabolism” по Messe*) метаболизма круга должно быть достаточно. Проблема тут в том, что найдя равновесие в движении (или обмене веществ, синусоиде, системе хищник-жертва – вообще любая неравновесная стабильность), мы теряем из вида возможность для метаструктуры этого равновесия меняться во времени. Можно привести пример островков смысла: перескакивая с одного на другой, мы обретаем общую структуру текста, но погружаясь поступательно в каждый из них, мы позволяем каждому внутреннему нестабильному равновесию охватить нас полностью.
Постоянное движение от одного кластера неравновесной стабильности к другому создаёт такую же неравновесную стабильность развития системы во времени, и тут возможно два варианта. Либо постоянно уходить на мета-уровень, всё дальше и дальше удаляясь в абстракции (неравновесная стабильность неравновесной стабильности), либо (кстати, варианта будет три, а не два, как я думал раньше) – найти какую-то определенную равновесную позицию в движении между островками (но тогда, получается, всё было зря, просто мы заняли такую удобную позицию наблюдателя), либо – самое лучшее! – позволить себе на время терять общую картину во время погружения в одну из локальных неравновесно стабильных систем с тем, чтобы выходя на поверхность удивлять себя в плане своих пространственно-временных перемещений (можно даже в воображении, этого уже достаточно).
Получается своего рода полисингулярность, умение быть погружённым во что-то уникальное, одновременно представляя и теряя из виду общую картину. Умение повторяемо-поступательного движения по фрактальной поверхности. Информарованная метанаивность.